Знаете, бывают такие тетки: язвительные, брюзжащие, властные и считающие, что есть только два мнения – их и неправильное? Очень жизненный типаж. Вот Оливия Киттеридж из книги Элизабет Страут как раз такая тетка.

Таких теток мало кто выдерживает, даже собственные дети сбегают от них, роняя тапки, едва достигнув совершеннолетия. Оливии повезло – у нее мягкий, покладистый муж, который с ней хорошо уживается, потому что не спорит и не возражает. Оливия – бывшая учительница математики, которая выучила половину города. Потому о половине города в книге тоже есть – отдельные главы об отдельных персонажах, отдельные истории, которые связывает между собой Оливия.

Она уже все себе распланировала. Они с Генри выстроили для их сына, Кристофера, прекрасный дом. Но Кристофер начхал на их планы, женился на противной тетке и уехал в Калифорнию (Оливия не поняла, что он не уехал с теткой, а сбежал от матери). Это пробило в ее сердце дыру, а дальше стало еще хуже.

Это очень честная книга. Все рано или поздно, даже самые упоротые оптимисты, начинают догадываться, что жизнь устроена как-то нехорошо. Что дети вырастают и уходят. И тогда выясняется, как по-разному эти взрослые дети и их родители смотрят на одни и те же вещи, включая детство этого самого ребенка. Родителям кажется, что все было хорошо, а детям – что их сатрапили, тиранили и не понимали. Что в старости, даже за вычетом болезней, очень мало хорошего. Так зачем об этом писать? Что за Америку открывает автор?

На самом деле у Страут все книги такие упаднические. Но парадоксально – дающие надежду. Спасибо ей за это.

А по книге снят сериал, где Оливию сыграла Фрэнсис МакДорманд. И это наверняка прекрасно, надо посмотреть.

“Взад и вперед ходила она каждое утро вдоль реки, снова весна была на подходе — глупая, глупая весна, раскрывавшая свои крохотные почки; и вот какую мысль Оливия не могла вынести — как она в течение многих-многих лет начинала чувствовать себя от этого счастливой. Она и представить себе не могла, что когда-нибудь станет нечувствительна к красоте материального мира, мира природы, но вот поди ж ты. Река сверкала под встающим солнцем так ярко, что пришлось надеть тёмные очки.”